Есть одна станция метро, куда я спускаюсь редко, но присматриваюсь ко всем на встречном эскалаторе, потому что несколько лет назад видел там девушку, с которой мы когда-то считались хорошей парой, и наши матери радовались этому. И вот я увидел ее на эскалаторе, и она назвала имя, которым меня звали когда-то. Она звала меня громко, словно и не в метро, а в их саду, расположенном по соседству с нашим, и эскалаторы развели нас, но показалось, что где-то запахли их яблоки, белый налив.

А есть другая станция метро. Там я каждое утро поднимаюсь наверх, а навстречу часто едут некоторые из тех девушек, которые мне когда-то нравились или у меня что-то с ними было, — еще тогда, когда мне нравились девушки постарше. Они очень постарели, и их несет эскалатор мимо меня вниз. Я словно виноват в том, что они постарели. Они меня не видят, и я счастлив — как летчик, летящий над разбомбленными им городами и не встречается глазами с теми, кого обидел.

Не хочу быть захваченным врасплох, когда кто-то из тех прежних девушек таки встретится со мной глазами. И я готовлюсь улыбнуться и помахать рукой: мол, девушки, все хорошо, я вас узнал и даже не испугался!

Я вас узнал и даже не испугался

К этому я готов. Но недавно со мной там произошла таки неожиданность.

Как-то я поднимался наверх не утром, а позже. И вот вижу, что на встречном эскалаторе едет девушка, с которой я живу уже двадцать лет. Я знаю, она никогда не ездит здесь. Но вот она едет и — так же, как и те — не видит меня. Словно чужая. Я знал, просто случай привел ее сюда. Но я так привык видеть на этом эскалаторе лишь тех, кто всегда едет мимо меня, что видеть здесь ее было подобно катастрофе. Я вышел и сразу позвонил ей, чтобы убедиться: она отзовется именно оттуда, где я привык, что она там всегда есть.

×