Наших пленных продавали как рабов за 500 долларов

— Российские солдаты часто попадают к нам в плен. За одного можно выменять 5–10 наших, — рассказывает Олег Котенко, 44 года, координатор волонтерской группы "Патриот". С июля 2014-го ее активисты освободили из плена более 200 украинских бойцов.

Как удается освобождать без обмена?

— Договариваемся с той стороной, что забирать бойца приедет мать. Многих так отпускают. Помогают священники разных конфессий. Они договариваются со священниками с той стороны, чтобы посодействовали. Еще один способ — переговоры с криминалитетом. Также сотрудничество с журналистами, Красным Крестом и ОБСЕ. Еще один вариант — с бойцами, которые служили в Чечне и других горячих точках. Одни воюют у нас, другие — на стороне ДНР или ЛНР. Они между собой могут договориться о возвращении пленных. Это офицерская честь.

Большинство освобожденных — это солдаты или офицеры?

— Чаще отдают солдат. За офицеров идет другой торг. В Снежном на Донетчине больше восьми месяцев держат двух офицеров. Подполковник Олег Кузьминых, который попал в плен в Донецком аэропорту, находится у одного из полевых командиров. Три недели назад наши переговорщики видели его, разговаривали. Его не отпускают, потому что у нас нет пленных в таком же звании, чтобы обменять.

Есть три категории пленников — гражданские, волонтеры и военнопленные, — продолжает Олег Котенко. — Последние тоже делятся на три категории — бойцы Вооруженных сил, милицейских батальонов и "Правый сектор". К армейским боевики более лояльны. Потому что они не шли добровольцами воевать, их мобилизировали. Ребят из "Правого сектора" обычно расстреливают, когда берут в плен. Они и сами себя взрывают, чтобы не попасть к боевикам. Плохо относятся к добровольческим батальонам, Нацгвардии.

Где, кроме Луганска и Донецка, держат пленных?

— У полевых командиров. Точно знаем, где находятся 160 человек: Комсомольское, Снежное, Харцизк, Красный Луч, Стаханов, Алчевск, Перевальск. Ребята звонят родственникам. Те нам рассказывают. Вместе с СБУ определяем, откуда звонили. Находим, чье подразделение действует в том районе.

Бывало, что выкупали бойцов за деньги?

— Если мошеннику известно, что человека внесли в список на обмен, ему нужно лишь узнать номер родителей. Звонит и говорит: завтра сын будет дома. Но положите на карточку такую-то сумму. Люди ведутся. Поэтому мы никогда не говорим, когда и кого будем освобождать. Есть случаи, что ребята мертвы, а за них просят деньги. Трех мошенников удалось задержать. Одного в Мариуполе, двух — в Днепропетровске. В Мариуполе просили деньги за бойца "Правого сектора". Перед этим другие родителям прислали видео, где их сына убили и сожгли. А тут звонят и требуют деньги.

Как боевики обращаются с пленными?

— Если попали в подразделения ДНР, относятся как к заключенным. Полевые командиры считают пленных своей собственностью. Расстреливают по большей части снайперов, пулеметчиков, артиллеристов. Если тяжелораненые, оставляют истекать кровью. Пленных используют в качестве дармовой рабочей силы. Вынуждают пилить утиль на заводах. В Донецком аэропорту разгребали завалы. У полевых командиров — копают огороды, подметают, моют окна. Их считают рабами.

Наших бойцов вывозят на Кавказ?

— После Иловайского котла много пропавших без вести. Не думаю, что они погибли. Но мы их не находим. Узнали, что три машины с пленными перевезли на территорию России. Есть оттуда звонки. Родители заверяют, что слышали голос сына. Еще есть информация, что ребят продавали в рабство. Под Краснодоном был базар пленных. Цена за человека стартовала от 500 долларов. Нашлись семеро наших бойцов в Адыгее. Поступает информация из Дагестана, Осетии, Карачаево-Черкесии. Но подтвердить ее пока не удалось.

Почему до сих пор нет единого центра по освобождению пленных? Какая роль в этом процессе Виктора Медведчука, бывшего главы Администрации президента Кучмы и кума Путина?

— Обращались к президенту Порошенко, чтобы за эти вопросы отвечал какой-то человек. Таким ответственным почему-то стал Виктор Медведчук. Он руководит процессом из Москвы. Если бы работал единый центр, всех бы уже освободили и разыскивали лишь пропавших без вести. А так большую часть работы до сих пор выполняют волонтеры. В марте нас начали пугать, что посадят, потому что мешаем большому обмену. Мы ничего не делали три недели. Однако ни одного человека за это время не освободили. Последнее освобождение было 3 апреля — это наша заслуга. Договорились за 19 бойцов, боевикам должны были отдать пятерых. Когда вмешался Медведчук, выпустили только 16. Трое остались у полевого командира. Мать одного из них умерла через день после того обмена. Не выдержало сердце.

Сколько волонтерских групп занимается обменом пленных?

— Офицерский корпус Владимира Рубана перестали воспринимать и та сторона, и наши. Хотя он освободил многих. Еще работает Юрий Тандит при Центре обмена Службы безопасности Украины. Много волонтерских групп пробовали заниматься самостоятельно, сейчас сотрудничают с нами. Мы имеем аналитический отдел, группу переговорщиков, сопровождения. Ежедневно получаем от 20 до 60 звонков от родителей.