"Наш труд оплачивается от выполненного объема работы. Если найдем две-три записи о родственниках, это будет стоить сто гривен. Если сотню — до тысячи и больше потянет", — рассказывает заместитель начальника отдела информации и использования документов Государственного архива Полтавской области Владимир Коротенко, 48 лет.
По его словам, чаще всего в архив приходят пенсионеры. Именно они в основном хотят узнать, откуда родом.
— Думают, что-то смогут узнать за 10–15 гривен, — говорит мужчина. — Когда говорим им цену, молча уходят.
Чтобы получить ответ на запрос о родственниках, нужно прийти в архив с документом, удостоверяющим личность. Нужно знать, где жили родственники.
Запросы на исследование родословных в архиве выполняют последние 15 лет. Коротенко занимается изучением генеалогии почти столько же. Составил более 10 генеалогических деревьев — схем, на которых показаны семейные связи человека, начиная со старейшего установленного представителя. Из своего рода мужчина нашел 115 человек.
Работники архива генеалогические деревья не рисуют.
— Мы выдаем архивные справки, а схему заявитель чертит сам, — объясняет Коротенко. — Я лишь могу объяснить, как это делается. Или дать компьютерную программу, которая эти деревья будет рисовать. У меня есть даже такая, которая рисует настоящие, — с ветвями. А есть программы для схематических изображений родословной.
Генеалогические исследования используют в гражданском праве, чтобы определить наследников, установить факты отцовства, разыскать родных. А также в медицине, биологии и других науках.
Например, 20-летний работник "ОТР-банка" в Полтаве Максим Дашевский начал составлять свою родословную в 14 лет. Заказывал в архиве документы и сам искал с помощью них прародителей. За семь лет обнаружил почти 300 предков до восьмого колена.
— Оказалось, что мой двоюродный прадед поп Гапон в 1905 году был организатором "Кровавого воскресенья" в Петербурге, — рассказывает Дашевский. — Узнать об этом мне помог Коротенко.
— Людям, которые хотят составить генеалогическое дерево, часто приходится отказывать, — замечает Владимир Коротенко. — Потому что нет документов. К сожалению, в Полтавском архиве мало что сохранилось. Даже несмотря на то, что все документы из райцентров перевезли к нам.
В 1941-ом эвакуировали немного бумаг, преимущественно документы органов власти советского периода. В 1943-ом, когда немцы отступали, большинство документации сгорело.
— Если вы из Пирятинского или Гребенковского района, вам крупно повезло, — улыбается Владимир Васильевич. — Об этих районах все сохранилось где-то по середину XVIII века. По Гадяцкому, Лохвицкому — по середину XIX века. Если вы из Новосанжарского или Кобеляцкого районов — скажу "извиняйте". Документов практически нет.
Информацию архивисты ищут вручную. Везет, если материалы записаны разборчивым почерком и не растеклись чернила.
— Чтобы из всех книг перепечатать фамилии, нужно посадить за компьютер сто человек на сто лет, — отмечает Коротенко. — Никаких баз данных по фамилиям у нас нет.
Максим Дашевский за семь лет обнаружил почти 300 предков до восьмого колена
Родословные исследуют по метрическим книгам о рождении, браках и смерти, а также по семейным спискам прихожан церквей с указанным возрастом каждого члена семьи.
— Самые лучшие документы — "Ревизские сказки", — достает большую книгу с толстыми зелено ваты ми страницами. — Это перепись населения, которая проводилась каждые 20–30 лет. В реестре есть весь состав семьи.
Один из самых ценных документов Полтавского архива — "Ревизская сказка городка Опошни" 1835 года. Кроме обязательных данных, в ней писали, каким ремеслом занимался человек, имел ли дом, огород, указывали достаток.
Владимир Коротенко показывает длинный прямоугольный лист бумаги со схематически изображенной генеалогией дворянского рода Стеблиных-Каменских. Эту семью он исследовал семь лет.
В 2005 году вместе с коллегами из Петербурга он издал книгу "Стеблины-Каменские". Один из соавторов — Иван Стеблин-Каменский — потомок этого рода и товарищ Владимира Васильевича.
Вверху на листе обведено в прямоугольную рамку имя Иван, который жил в ХVII в. Это самый давний предок, которого удалось установить. Больше о нем никаких данных не нашли. Две стрелки указывают на детей Ивана. От них — к внукам. И так к современным потомкам. Всего на схеме 105 имен.
— Большинство из этого рода стали известными, — говорит Коротенко. — Кто-то был революционером, другой — ученым-филологом или настоятелем церкви.
Мужчина исследовал генеалогию рода заведующего естественно исторического музея Полтавского губернского земства Михаила Олеховского, основателя и первого директора Полтавского музыкального училища, дирижера и общественного деятеля Дмитрия Ахшарумова, поэта из Кременчуга Бориса Полушина (литературный псевдоним — Борис Чичибабин. — " ГПУ"). Большинство родословных Владимир Васильевич изучал по собственной инициативе.
— Сейчас работаю над генеалогическим деревом Андрея Ухабова-Богославского из России, пращуры которого жили в Великих Сорочинцах на Миргородщине. Нашел его предков до 1742 года, — хвалится Коротенко.
4 
35413
Комментарии
1