Он живет в селе Гаи-Шевченковские возле Тернополя. Сидит на скамье у дома. Опираясь на палку, в калитку заходит сосед 81-летний Михаил Слободян.
— Сколько тебе, Зеня, за тот культиватор должен? — спрашивает хозяина.
— Да перестань, — отвечает тот. — Это я тебе подарок такой хотел сделать.
Их поля рядом. Сын Зиновия своим культиватором обрабатывает два участка.
— Михаил, как и я, в УПА был, — рассказывает Сердюк. — Только я здесь, а он — в Карпатах. Лет 10 назад к нам переселился.
Оба получают по 140 грн надбавки к пенсии из местного бюджета. Михаилу Николаевичу выходит более 800 грн. Зиновию Степановичу — 1300 грн, потому что еще имеет 10-летний стаж работы за Полярным кругом.
Зиновий Степанович пошел в УПА в апреле 1945-го.
— Было мне 18 лет, учился в Бережанах в педучилище. Сестра была станичной в селе, ее кто-то сдал, и москали забрали. Вызывает меня председатель райкома и говорит: "Ты передовой студент, должен организоватькомсомольскую организацию". Я сказал, что подумаю. На выходные поехал домой. Взял пару чистых рубашек, продукты, будто на учебу возвращаюсь. Родителям ничего не говорил. Пошел в село Стегникивцы, там действовала сотня УПА "Бурлаки".
После капитуляции Германии наши села окружили батальоны карательных отрядов. Мы их называли "красная метла". Убегали малыми группами. Когда проходили мимо села, наш командир Ярема для маскировки спрашивал по-русски: "Бандеровцев невидели?" В селе Гаи-Шевченковские в первом доме попросили напиться. Нам вынесли кислого молока. Потом выяснилось, что эти люди нас сдали.
Спустя несколько часов в село зашли красноармейцы.
— В погребе спрятался, но они уже знали, что я в доме. Открыли крышку, лейтенант послал вперед какого-то узбека. Тот шаг ступил, трясется. Я имел с собой кавалерийский штуцер, но подумал, что из стрельбы толку не будет. Спрятал его в картошку, а сам выхожу. Зову: "Мам, не нашел я ту крупную картошку". Но оружие нашли и всех забрали.
На допросах кричали: "Мы все о тебезнаем. Говори, проводил?" А я ничего не знал, потому что только три недели в УПА. Прутом били по рукам и голове, еле живой вышел. Дали 10 лет заключения, а могло быть 20 лет каторги. Мама нашла какого-то москаля, который помог. Дала ему полсвиньи.
Михаил Слободян переехал в Гаи к дочери. Она с мужем построила здесь дом.
В послевоенные годы был станичным в селе Слобода на Ивано-Франковщине. Исполнял обязанности разведчика, связного и завхоза в селе.
—Иногда нужно было секретную штафетку передать, это кусок бумаги, в смолу замотанный. На такие задания без пистоля и гранат не шел. В воротник зашивал ампулу с ядом, — кусает беззубым ртом воротник.
Михаила задержали в 1950-м, когда в лесах остались единицы уповцев. Схватили дома.
— Прямых доказательств против меня не было. Криивки под домом не нашли. Вход в нее был через печь, снималась плита. Когда кто-то был внутри, мама могла даже топить сверху. Вытяжка была за 40 метров.
После Сибири поселился в Калуше на Ивано-Франковщине. Там его еще раз судили.
— Ну, это уже не по-политически. Я был экспедитором в универмаге. Так мы там с евреями товар налево продавали.
Друзья встречаются нечасто. У Слободяна болят ноги — не может далеко ходить. Сердюк перенес операцию на глазах, видит на 30%.
— Смотри, Зеня, чтоэтот Янукович выделывает, — качает головой Михаил Николаевич. — На целый мир заявил, что Голодомор — это не геноцид.
Слободян считает, что виноват во всем Ющенко.
— Круты, Голодомор — это все хорошо, но это могло подождать. А пока имел власть — нужно было Украину укрепить, — вытягивает вперед сжатую в кулак руку.
— Мой отец когда ходил в гимназию, то учил греческий и латынь. В греческом есть выражение "панта рей". Это значит — все пройдет. Прошли коммунисты, прошел Кучма, Ющенко прошел, так и Янукович пройдет.
1 
35413
Комментарии