"Каждая тюрьма живет по своим законам. Пенитенциарная система скатилась к междоусобиц" - бывший глава службы

На момент ликвидации системы не было ни одной идеи, как ее реформировать. Для чего это делалось - неясно. Ответы начали искать через год. Это привело к полной потере управляемости.
Тюрьмы, колонии - это военизированная структура. Когда она теряет командира, начинается анархия. Гражданское Министерство юстиции не может контролировать военные формирования. Каждое учреждение начало жить, как хотело. Плюс - наложилась переаттестация и изменение персонала. Сейчас это неуправляемый организм. В интервью нынешний министр юстиции об этом говорил. Он понял проблему, но изменений пока нет.

В 80 процентах колоний осужденные делают, что хотят. Администрация не вмешивается, потому что получает вознаграждение. Как правило, это сумма средств, которую передают руководству, чтобы не трогали определенных заключенных. За деньги те могут получить мобильные телефоны, наркотики, алкоголь.
Администрация вынуждена вступать в такую договоренность с осужденными, поскольку условному начальнику колонии ставят задачу: отремонтировать помещения. Вопрос денег - решай сам. И начальник идет с поклоном к осужденным. Те занимаются телефонными мошенничествами, вымогательством. Это не единичные случаи, а система. Она не может существовать без ведома администрации.

В простом учреждении, где мало заключенных - это может быть от 1 тысячи долларов. В более многочисленных - от 3 тысяч.
Эту систему резко изменить невозможно. Она интересна и заключенным, и администрации, и руководству Минюста. Потому пирамида ведет наверх. И работает почти повсюду.
Подобные схемы работали и раньше. Но на такое была жесткая реакция. Сейчас - нет. Уголовные производства тянутся годами и ничем не заканчиваются. Нет единых правил и единой системы ценностей - что можно, что нет. Пенитенциарная система скатилась в междоусобицы. Каждая тюрьма живет по своим законам. И никто не вмешивается.

Надо определиться, какая тюремная система Украине нужна. Чего от нее ждем - перевоспитание заключенных, изоляции или компенсации причиненного вреда.
Сейчас работа системы направлена на перевоспитание, по словам министра юстиции. Но законодательные и подзаконные акты прописывают, что единственной ее целью является недопущение новых преступлений. Уже с первого шага недоразумение. Персонал дезорганизованный.
Если говорим о перевоспитании, тогда половину персонала надо разогнать. На их место набрать психологов.
Для возмещения убытков, заключенных следует обеспечить работой. Чтобы могли зарабатывать и возвращать деньги. Если идем к изоляции осужденного, тогда можем забрать весь персонал с середины колонии. Оставить охрану по периметру. Усилить ее - выдать не автоматы, а пулеметы. Так система работает в Колумбии.

СИЗО не может быть частным. Это место предварительного заключения для людей, которые подозреваются в преступлении. Они не являются виновными. Законом запрещено предоставлять какие-либо преимущества по религиозным, национальным, половым, экономическим признакам. Если одни платят, а другие не могут, это уже дискриминация.
Эта идея быстро приведет к коррупции - кому позволить заплатить и получить лучшие условия, а кому нет.

 

Да. В мире есть разные модели частных тюрем. Управление учреждениями передают частным структурам, предпринимателям или благотворительным фондам. Обеспечивают заключенных работой. И за счет изготовленной ими продукции улучшают им бытовые условия. Но за свое содержание заключенных не платят.
В Украине нет условий для частных тюрем. Тем более, опыт их существования неоднозначен. Есть много нарушений прав человека. У частного предпринимателя основная цель - получение прибыли. Остальное - вторично. Поэтому часто заключенных заставляют работать по 10-12 часов. Или на вредных работах.

Мы движемся к европейским стандартам. На каждого осужденного и удерживаемого в СИЗО должно быть не менее 4 "квадратов" жилой площади. В наших барачных помещениях - до 50 человек. Это недопустимо. Должно быть максимум - шесть. Если учреждения переоборудовать в соответствии с требованиями, сделать перегородки, то этого количества для всех не хватит.

Закрытие колоний не приводит к существенному уменьшению расходов. В этих процессах ключевыми являются коммерческие интересы. Например, застройщик вел серьезные переговоры, чтобы колонию в Коцюбинском под Киевом убрать. Ведь соседство тюрьмы с новостройкой - значительно удешевляет стоимость квартир. Из подобных соображений закрыли колонию во Львове. Сейчас там склады. Уманскую женскую в Черкасской области закрыли, чтобы отдать землю под застройку. Основания для закрытия еще ряда колоний создали искусственно, для отчетности, чтобы это выглядело обоснованно.

Право на землю под колонией принадлежит местной общине, по закону. Только они могут решать, что с ней делать. Минюст ее продать не может.
Взять, к примеру, Одессу. Там в рамках городах есть три учреждения, возможно интересных для предпринимателей, застройщиков. Но выгоду в случае продажи земли получит община города. А Министерство юстиции и ответственные за это лица могут разве взять взятки за то, что дали возможность это сделать местной общине. Поэтому это прежде всего коррупционная схема.

Это неэффективный инструмент. Тем более, если речь о заключенных следственного изолятора - им запрещен доступ к интернету и телефонов без контроля администрации.
В осужденных достаточно механизмов, чтобы подать жалобу. К примеру, по почте. Открывать конверт администрации запрещено. Заключенных посещают правозащитные организации, прокуроры, уполномоченные по правам человека, которым осужденные могут озвучить проблемы. А планшеты, которые все видят - это насмешка.

В осужденных давно есть такая возможность. Например, человек освобождается через полгода и ему надо решить вопрос с жильем, работой. Может оформить на несколько дней отпуск. Для этого нужно только согласие начальника учреждения. Это касается лиц, проходящих социальную реабилитацию, или отбывающих наказание в учреждениях с минимальным уровнем безопасности. Есть случаи, когда заключенный не возвращается. В основном из-за бытовых проблем, или напился и вовремя не успел. И как правило, на следующий день прибегает. Конечно, есть и побеги. Но это единичные случаи, не носят системного характера.

 

Нет государственных программ реабилитации. Например, льгот для предпринимателей, которые принимали бы таких людей на работу. Пенитенциарная система - сама не решит этот вопрос. Должен быть комплекс мер.

"Закон Савченко" не решил проблем, наоборот создал другие. Количество людей в следственных изоляторах не уменьшилось, а возросло. Среднее время содержания в СИЗО с 5-6 месяцев выросло до 9-10, или до года. Заключенные использовали этот закон, чтобы уменьшить свое наказание. Умышленно затягивали рассмотрения своих дел. Особенно те, кто совершил тяжкие и особо тяжкие преступления, где много времени надо для расследования и суда.
Условия и сроки содержания - надо решать иначе. Внести изменения в уголовно-процессуальный кодекс, который ограничит время содержания под стражей на период судебного разбирательства. Если через полгода-год решение по делу нет, то подозреваемый не должен оставаться под стражей. Как вариант, его можно отправить под домашний арест.

Учитывая войну с Россией это непопулярный пример, но я ориентировался бы на модель их исправительной системы. Заключается в загрузке заключенных работой за счет государственного заказа. При условии возврата ущерба потерпевшим и нормального поведения, имеют несколько возможностей выйти досрочно. Получить социальную поддержку.
В дальнейшем надо смотреть на европейскую модель. Где основой является - перевоспитание и психологическая работа с заключенными. Постепенно меняя отношение общества к осужденным. Механизмы для этого есть, нужна политическая воля.

Надо восстановить производство. Предприятия есть в каждой колонии, но они обветшали. В свое время занимались металлообработкой, металлопрокатом, литейкою. Делали все для угольной отрасли. Получали много заказов для Укрзализныци. На высоком уровне было столярное производство. Но в 1990-2000 годах предприятия колоний государство поставило в одни условия с предприятиями на свободе. На свободе бизнесмен имеет возможность подобрать квалифицированные кадры, а в колониях - нет. Там не могут сказать: "Посадите мне сварщика". Колония сама должна учить.
Основная задача таких предприятий - не заработок. А возможность изменить сознание осужденного человека. Но государство определило для них такие же налоги, как и для остальных предпринимателей. Соответственно, себестоимость продукции в колониях выросла. А качество не было конкурентным. Это привело к банкротству.
Материальная база практически уничтожена. Остались только швейные предприятия. И на их продукцию есть спрос. Это и форменная одежда для армии, проводников, строителей. Поднять производство в колониях поможет система государственных заказов.