Киевский студент до нитки обыграл Ференца Листа

100 лет назад студентов часто высмеивали в карикатурах. Выходила даже специальная серия открыток ”Типы студентовъ”. На одной из них юнцу нечем заплатить за квартиру, и к нему домашняя хозяйка приводит полицейского.

В старом Киеве не было обычая праздновать окончание сессии. Гулянку тогдашние студенты устраивали безо всякого повода.

В 18 в. спудеи Киево-Могилянской академии засылали гонцов к ректору. Мол, просим отпустить на пирушку. На следующее утро ребята отправлялись на природу — обычно на соседнюю гору Щекавицу. Все происходило под пристальным надзором преподавателей во главе с ректором. Сначала "могилянцы" декламировали стихи — свои или чужие, пели хором. Потом начинались забавы — гоняли мяч, играли в жмурки. В это время ректор приглашал педагогов в специальную палатку, где угощал токайским вином. Под вечер трезвые студенты и захмелевшие преподаватели возвращались в академию.

С появлением в Киеве университета св. Владимира (сейчас — им. Т. Шевченко), в 1834-м, центром студенческой жизни стал его теперешний "красный" корпус. На четвертом этаже находилось общежитие.

Там, по воспоминаниям одного из воспитанников, "бывало питие великое, картеж жестокий, да и без барышень не обходилось". Наибольшими гуляками считали студентов-филологов. На этаже с ними жили и надзиратели, обязанностью которых было следить за студентами. Но молодежь скидывалась им на магарыч, и надзиратели прикидывались, что ничего не видят.

”Студиозусы” выстроились в очереди к ломбарду

Студенческие попойки были будничным делом. Разгоряченные алкоголем студенты часто отправлялись на ночные "подвиги". Например, "Разграбление веселых домов" — громили дом терпимости на Андреевском спуске. Или меняли местами вывески на магазинах.

Иногда деньги на пьянки-гулянки молодые люди добывали карточной игрой. Среди студентов попадались и профессиональные шулеры. Например, в 1847-м спудей Котюжинский до нитки обыграл выдающегося венгерского пианиста Ференца Листа. Сначала в карман парня перекочевал гонорар музыканта за киевские гастроли. Потом маэстро поставил на кон свои драгоценности, и в конце концов личные вещи. Ходили слухи, что европейская знаменитость оставила общежитие в чем мать родила. А студенты на выигранные деньги пировали несколько месяцев.

Бедновато одетый студент держит под руку молодую женщину в роскошной шубе, надпись: ”Не хочу учится, хочу женится”

У кого не было места в общежитии, снимал жилье в домах возле университета за свой счет. "Содержали студенческие квартиры большею частью старые девы и молодившиеся вдовы", — вспоминал тогдашний студент Александр Романович-Славатинский, впоследствии профессор и заведующий университетской кафедры. За комнату с обедом и содержанием лакея (многих студентов зажиточные родители-провинциалы отправляли в большой город исключительно в сопровождении слуг) жилец платил 7–8 рублей в месяц. Обеды состояли из двух-трех блюд. Но, по словам того же мемуариста, "от таких обедов подводило животики". Еще несколько рублей студент тратил на другие нужды — табак, театр, письма домой. На Крещатике чашка кофе стоила 20 коп., за эти же деньги на Бесарабке предлагали фунт (0,4 кг) первосортной говядины. Купив самый дешевый билет за 20 коп., студент мог попасть на "галерку" в театр Г. Соловцова, сейчас им. И. Франко.

Большинство педагогов тоже снимали жилье — например, профессор получал на это, кроме основной зарплаты, дополнительные 300 рублей в год. Такая сумма позволяла снять этаж в доходном доме. Студент-лентяй из богатой семьи арендовал у преподавателя одну из комнат за тройную цену. А педагог лоббировал интересы квартиранта в университете, обеспечивая ему хорошие оценки.

Студент-гуляка мечтал о собственных рысаках, абонементе в театре, бумажнике, полном денег, и боченке доброго вина для друзей. "Для достижения этого современного "идеала", — иронизировал писатель Александр Куприн, — он не побрезгует ничем, ни даже продажей своей молодости и любви какой-нибудь мумии, упрямо не желающей подчиниться влиянию разрушительной руки времени".