Сейчас у нас снова возвращается мода на русских актеров. Опять московские актеры на главных ролях. А все киевские актеры, конечно, отстают. Московский актер получает полторы тысячи долларов за съемочный день, а наш киевский 200 долларов. Поэтому московский, когда приезжает, смотрит на всех как на антураж. Хотя он плохой актер, у нас актеры лучше, серьезнее, глубже. Но они чувствуют себя опущенными. А актрисы наши - глубже значительно, сильнее, чувственнее московских. Россиянки более наглые, но снимают их.

У наших продюсеров прогиб перед Москвой. Так продать фильм на их рынок можно дороже. Всех наших актеров еще надо рекламировать в Москве, а тех же там знают. Легче заработать с их актерами.

Раньше мы говорили: все, будем сами работать, никого нам не надо, мы самодостаточные. Сняли пару фильмов, но не смогли их продать в Россию. Поэтому сейчас вернули российских актеров, чтобы заработать деньги.

Нет чтобы пойти на запад, с поляками работать с французами. Польша же на Россию не обращает особого внимания. А у нас в кино русские - монополисты постоянные. Мы прогибаемся, и неизвестно, когда это закончится. Разве тогда, когда Россия распадется к черту.

Идет дегероизация. Нет своих героев. Мы разве, хуже чем вестерны? Историй мало? Очень много хороших историй. Нужен только не социальный герой, а настоящий. Человек, который брал бы на себя ответственность, который совершал бы героические поступки, на которого было бы интересно смотреть молодежи.

 

Мой любимый жанр в кино с детства - американский вестерн. Их раньше советская пресса ругала: мол, пекутся, как дешевые пирожки. А ведь это романтическая структура, где один против всех. В Союзе же культивировался коллектив, а индивидуалистов считали дерьмом. Вот и доигрались, что нет теперь героя. Героями были или шахтер, или какой-то строитель коммунизма. Мы настоящих героических поступков не видели. Где-то в конце распада Советского Союза стало понятно, что надо свои клепать вестерны. Сняли "Белое солнце пустыни". А потом заглохло. На экраны снова вышли люди с подворотни.

Сколько у нас фильмов о казаках снято? Всего несколько. И то они снимаются с каким-то псевдоромантичним флером, немножко бутафорские.

К тому же у нас не было режиссеров, которые умели снимать такой экшен. Потому что пока все думали, мировое кино получило совсем другие ритмы: очень быстрые, с быстрой сменой планов. У их режиссеров другие мозги. Нет у нас режиссера, который хотя бы плохо копировал того же Гая Ричи или Тарантино.

Наши режиссеры боятся экспериментировать. Надо просто жить, свободно, раскованно. Но нам мешает быт, наши эти условия, что "ты никто", что тебе не дают развернуться ни в чем.

Таланты есть, а вот реализоваться им сложно. Живут в разных условиях и в разных ритмах. Когда ты в полном комфорте и о финансах особо не беспокоишься, то это одно. А когда ты в вечном напряге, чтобы заработать, тогда сложно.

В Украине власть все время относилась к художникам унизительно. Чиновнику безразлично, что перед ним художник: "Да кто он такой вообще? Кино делает? Если бы он бабки варил - о, тогда важный человек".

Раньше много таких опупиндерив в малиновых пиджаках ходило. Попросишь у него денег на театр, а он: "Сколько тебе денег надо? 5 тысяч долларов? На театр? Слушай, давай их лучше пропьем, возьмем баб, поедем в баню" - и это для них тьфу, каждый вечер он в казино столько проигрывает. А потратить деньги на театр - как это?

Черновецкий хотел все театры позакрывать. Думал: есть один оперный, и все нормально.

Сталин говорил: "Зачем нам много фильмов? Надо два-три, но шедевры". Вот все и ждут того шедевра. А надо давать всем возможность снимать. Надо снимать много. Только тогда появится выбор.

Один мой товарищ, известный киновед, сказал: "Голливуд - это куча дерьма, на которой раз в год вырастают десять роз". А у нас все застыло - так, что и ломом не колупнешь.

Зритель уже привык, что у нас не развивается инраструктура кинотеатров. Я было приехал к своему товарищу Косте Бочкареву в Чехию. Маленький городок под Прагой, Иглава. Как у нас Буча. 60 тісяч населения. Там два театра. Хорошее помещение, хайтечное, театр авангардный, ледовый дворец, филармония, концертный зал, бассейн гигантский, куча отелей и два супермаркета.

Публика там досуг проводит в театре. Наблюдал - женщины, от подростка до бабушки, носят короткие прически. Ходят в фойе: в одной руке бокал сухого белого вина, а во второй бутылка пива. Отпивают поочередно то оттуда, то оттуда. Затем поставили на парапетик и пошли смотреть спектакль. Вышли в антракте в фойе, и снова к своим бокалам.

У них там оперный театр есть. А в Киеве до сих пор не могут построить оперный театр для авангардных опер. На это денег нет. В той же Москве - шесть оперных театров.

Не надо травить молодых. Молодежь очень талантливая у нас. Дайте им только возможность расцвести.

Кинематограф. Вот где должен быть расцвет. С такой историей, как у нас, с такими конфликтами, катаклизмами мы можем сделать такое стрессовое впечатление от нашего кино для людей другого мира. Это же не швейцарец, который чешется, что бы ему такое снять, чтобы поразить всех остальных. И отчубучивают, и Оскары получают. У нас с нашей историей надо шедевры снимать.

Мои студенты раскритиковать этот фильм. Ну не ходили украинские замужние крестьянки с распущенными волосами. Сталин в фильме водку пьет. Он никогда водку не пил, только вино. Надо самим снимать о своей истории. Дай Бог, будут снимать "Черный ворон" по роману Василия Шкляра. Хорошая беллетристика. Но должны совсем другие мозги над этим работать: чтобы это было интересно, драматично и захватывающе, чтобы по-другому камера летала, чтобы другой монтаж был. По этим романам надо снимать жесткое кино.

 

А еще больше за Юрием Горлис-Горским - о героях Холодного Яра. Там уже роман начинается как боевик: "У нас для москалей, белых или красных, было одно приветствие - пуля". Сразу чувствуешь эпоху. Автор сам и расстреливал, и сам каялся. Такие были времена. Это уже не шкляровская беллетристика причудливая, это жесткая реальность.

У нас часто схема проста: герои или подонки. Нету игрового продуманного характера. Должен быть какой-то бешеный актер типа Гэрри Олдмэна или Тима Рота, который бы принес в кадр глубину. Режиссер у нас сам в лучшем случае снимал реконструкии, а в характеры не докапывался.

Даже эпизодический образ, который проскочил на экране , должен иметь свой характер и свою изюминку. Так снимает Коппола, Милош Форман, так снимал Алексей Герман. Так сейчас никто не снимает.

Я видел документальный фильм о том, как Феллини снимал "Сатирикон". К нему на съемку в 1960-х приехали продюсеры - мафиози, надменные бандиты на широких машинах. Выходят в велюровых костюмах, маленькие, в черных очках, рядом охрана. Типа, приехали посмотреть, как снимают кино, в которое они инвестировали деньги. Феллини, только их увидел, кричит: "Ану вся съемочная группа, идите сюда! Посмотрите на них. Что думали их матери, когда их рожали. Они думали, что будут люди, а это дебилы. Посмотрите на их лица. Они ничего не выражают. Это меня запомнят. Потому что я Феллини. А вы - никто ". Такой злой был, потому что они не все обещанные деньги выплатили. Те стиснув зубы садятся в машину и уезжают. Так говорил он с продюсерами. А у нас перед ними копчик трясется. Вокруг звезды или тем более продюсера на съемочной площадке все бегают, кофейочек несут. Так не может быть. Режиссер должен диктовать условия.

Украинские режиссеры боятся ломать каноны. Потому что у нас все время это делать боятся, потому что "бабушки это не будут смотреть, а дедушки этого не поймут". Так сюжеты опускаются до уровня плинтуса.

Нет. Помню, я пробовался на роль в "Белой гвардии" по Булгакову, которую снимал российский режиссер Сергей Снежкин. Режиссер - высокий и напыщенный парень. Мне сказали: надо обязательно прочитать роман, потому что он не любит, когда актер романа не знает. Я за ночь прочитал "Белую гвардию". Прихожу. Он увидел мой черный картуз с нашитым трезубцем и онемел. Такие носила когда-то контрразведка УПА. Его специально для меня пошили костюмеры. Я каждый день его зимой ношу. В Крым ездил в нем до оккупации. Там все так смотрели: враг приехал!

 

Прихожу я к режиссеру Снежкинe в этоq фуражке - он сразу застыл. Предложил мне сыграть эпизод, в котором казак говорит: "Сожгите эту москальскую школу!" А мой пересонаж, староста деревни, должен говорить: "Да может ее перекрестить?" А казак: "Нет, сожгите. Я приеду, новую школу построим, украинскую!" Я так Снежкину говорю: "Подождите. Нет такого эпизода у Булгакова. В Украине школы жгли большевики и деникинцы. Украинская армия УНР ничего не жгла. А что вы говорите - казак отдает такой приказ? Что за херня?" Режиссер показал мне на дверь. Оказалось, тот эпизод он написал сам.

Ироническое отношение меня не раз спасало. Когда еще начинал сниматься в кино в 1980-е годы, позвонили с киностудии и спросили: "А вы могли бы сыграть шахтера?" Говорю: "А у вас нету роли того, кто подрывает эту шахту?" Больше не звонили.

Тянули из меня социального героя, но так и не вытянули.

В "Страчених світанках" я, энкаведист, разговариваю с председателем городского совета, которого играл Александр Быструшкин. Говорю от себя "Ты не высовывайся, а то вороной в Африку поедешь, или под белую Медведицу ляжешь". Это жаргон. Улететь вороной в Африку - это получить расстрельную статью. А "лечь под белую медведицу" - это пойти на ссылку в Колыму. Энкаведист будет именно таким сленгом говорить.

Не люблю приблизительности. Вот я, партизан, подхожу к режиссеру и спрашиваю: "С каких краев мой герой?" Тот машет рукой: "Война. Какая тебе разница?"

Приезжают к нам питерские актеры и называют УПА бандой. Я им говорю: "В УПА воевали 150 тысяч человек. Какая это банда? Это армия. Они сами себе оружие добывали". У многих даже хороших актеров из России винегрет в головах. У них до сих пор портреты Сталина, Ленина и Николая II по кабинетам вперемешку висят.

Были очень хорошие друзья, но эта пропаганда так потрепала отношения. Они не видят реальной истории, в них залеплены глаза.

Когда-то в Питере с ними разговаривал. Говорят Россия - морская держава. Ну какая вы морская держава? Вот по Ледовитому океану разве баржируйте - вот вся ваша слава.

У меня самого все родственники - из Забайкалья, из Смоленской области. Мне трудно с ними разговаривать, я живу здесь и уважаю украинскую культуру.

Отцовский род сослали на Забайкалье еще при царизме - сербов гнали туда, хорватов, греков. У меня греческое имя. Примо - первый, ґенос - рожденный.

Мать - русская с украинскими корнями. У нее девичья фамилия - Слисаренко. И мои некоторые друзья говорят: "Да какой ты москаль, ты наш".

Отец был военный: мосты и дороги строил. Мама была станционным смотрителем на железной дороге. У нее вся семья были железнодорожники. Все в дороге. Я также проездом родился - во Львове. Там только в коляске полежал, а потом семья переехала в Гомель. В школу уже пошел в Киеве.

Совком был кошмарным. "Руссссский" через 5 "с". Имел железное мнение, что СССР должен распространяться на весь мир.

Но когда я попал в армию - там мне старшие товарищи мозги вправили. Как говорил какой-то из художественных героев: "Мы тебе глазик ножиком подвинем, и ты будешь на все смотреть с другой стороны". Вот так и мне "глазик повернули", и я онемел просто. Ходил в шоке где-то неделю. Начал Солженицына читать и другую подпольную литературу. Понял, что настоящая жизнь совсем другая.

Я долго цеплялся за космополитизм и ассимиляцию всех народов. А потом, когда поехал на Западную Украину, увидел, что там целая кальтура, которой я не знаю. Увидел, как там умеют уважать людей - все на "вы". Даже ругаются на "вы": идите вы туда-то.

Я как заорал там "Накривайте столи та все килимами", они на меня посмотрели как на больного человека. Ну кто же рождественские песни летом поет? Я понял, что мне свой фонтан надо заткнуть и послушать больше, чем говорить.

Когда мне из Крыма говорили: "Это Украина у Росии украла Крым", я отвечал: "Ребята, вы не знаете, сколько сел и плодовитой воды затопили, чтобы сделать вам воду в водохранилищах - Каневском, Киевском. Сколько решений ЦК партии принимало, чтобы возродить эту крымскую пустыню, которую вы сделали, когда уничтожили всю татарскую систему орошения?". Татар выбросили и позаселяли Крым россиянами, которые потом писали письма к Сталину: "Батя, куда ты нас привез? Здесь картоха не растеть! Че делать-то? Картоха не растеть". А сейчас вы лезете и говорите, что это "исконно русская земля"? Украинцы здесь были, казаки, были татары. Но все это было до вас, когда вы на деревьях еще сидели где-то за Москвой.

Это незнание истории и этажность делает россиян напыщенными. Какой-то идиот приехал в Коктебель, напугал всех, что сейчас придут украинцы и будут убивать всех, кто говорит по-русски. Так и возмутили всех отставничкив, которые в советское время понаехали в Крым откуда-то из Мурманска. Все говорили: "Умереть хочу в русском Крыму". Вот сейчас он там и умрет.

Фильм Вадима Абдрашитова "Время танцора" об этом: когда они убивали грузин, абхазцев, и заселяли их дома русскими. Русский приезжал с какого-то Свердловска: "Каать! Маань! Смотри: игрушки еще целы! Для нашего будут пацана. И постель теплая! Вот тебе жизнь. Не то что у тебя в Свердловске-то вонючем". Есть среди россиян еще режиссеры, которые понимают, что такое настоящий "русский мир".

 

Трусов дал Ющенко, который в свое время испугался поехать на Донбасс. А надо было ехать. Не пугаться, что там в тебя помидор бросят. Надо, как американские президенты - лезть в толпу и рассказывать людям их историю. Ну кто-то ударит в рыло. Ты ответишь. Но уважение у народа появится к тебе: "Мужик! Подрался, но за свою идею". В Буша также бросали тапки. Выдержал.

Янукович, как и Ющенко, тоже психологически был настроен на поражение. В Межигорье даже провели антиподкопную сигнализацию.

Кого бы я взял на главную роль - так это актера Петю Панчука. У него мудрый взгляд из глубины сердца. Он такой сельский мужик. Очень пронзительная украинская натура. Когда на съемках все бухали, он пошел в лес - собирал орехи для детей. Есть такие люди - когда светятся изнутри.

Но канал имеет своих любимцев и берет тех же актеров. Однако приятно поразил Роман Луцкий - хороший типаж. Высокий красавец. Он - то, что нам сейчас надо и то, что ненавидел Советский Союз. Так же как Союз ненавидел красивых актрис и все пытался их уничтожить. Все должны были быть серятиной, "судьбы моей простое полотно". Как только появлялась какая-то красавица, у всех режиссеров сразу появлялись два желания - или ею овладеть, или из зависти стереть ее из кинематографа. Всех советских актрис-красавиц, которых хотел брать на съемки Запад, СССР выживал из кино. Такое плебейское отношение к красоте - легче обгадить, чем восхищаться. И это отношение осталось до сих пор. Красивая какая-то личность появляется - ее не ценят. Берут вместо нее кого-то серенького. Нету героизации.

У нас есть талантливые красавцы. Я посмотрел, в Харькове какие типажи шикарные, в Одессе какие актеры. Чаще их нужно снимать, а не одних и тех же медийных актеров, которых постоянно снимают телеканалы. "Медийные лица" - это штамп, чтобы быстро и уютно снять кого-то своего. А посмотрите, какие типажи есть, по городам поездите.