Новый номер Charlie Hebdo: свобода слова или разгул лицемерия?
Плачущий пророк, держащий в руках табличку с надписью "Я - Шарли" (Je suis Charlie). В верхней части рисунка написано: "Все прощено" (Tout est pardonné).
Три миллиона экземпляров, на шести языках.
Два исламских террориста, попадающие в рай и спрашивающие: "Где тут 70 девственниц?" А на заднем плане, тем временем, видны погибшие журналисты Charlie Hebdo, устроившие с этими девственницами оргию...
Призывы поддержать издание покупкой журнала, недовольство и угрозы мусульманского мира, критика и одобрение общественности.
Постойте, давайте отвлечемся на секунду!
Представьте на секунду, такое явление: в каком-нибудь городе Украины, журналисты, придерживающиеся крайних левых взглядов, и не скрывающие того факта, что они всегда голосуют за коммунистов, выпускают сатирический журнал, на страницах которого присутствуют, например, святые отцы УГКЦ, Бандера, Ярош, видные политики… и, конечно, пророк Шевченко в том числе.
В непристойных позах, с намеками на гомосексуальную ориентацию…
Как долго пришлось бы ждать этим художникам, появления под окнами издательства "активистов" в балаклавах и с атрибутами "революционного достоинства" в руках?
Разве такой сюжет - из области фантастики?
И все ли закончилось бы… только выбитыми дверями, разбитой оргтехникой и синяками?
Смогли бы мы проявить терпимость к такому способу "свободного самовыражения"? Не пришлось бы нам организовывать свой "Марш единства", на который не пришло бы 95% населения?
Бесспорно, когда за свободу слова, совести, за свободу самовыражения надо платить своими жизнями – это очень страшно. И это не допустимо!
Но, свобода, ни в коем случае, не должна отождествляться с вседозволенностью. Свобода слова, переходящая в разгул лицемерия и феерию двойных стандартов, уже перестает быть свободой.
Вряд ли, прошедший во многих городах Франции "Марш единства", в котором приняло участие, в общей сложности, менее 5% населения, был данью уважения бессовестному поведению прессы, которая, по словам французского журналиста Бенжамена Дормана (Benjamin Dormann) "кичится тем качеством, которым по большей части она уже давно не обладает".
Для простых французов это было способом разделить боль от потери своих, пусть скандальных и разделяющих взгляды коммунистов художников, простых полицейских и представителей еврейской общины. Но не более.
Как бы не старались представить ситуацию лидеры многих стран, принявших участие в этом марше, но за их спинами не была вся Франция и весь мир!
Левые антиклерикалы, погибшие в Charlie Hebdo, стали всего лишь сакральной жертвой для СМИ, которые лицемерно, по словам Дормана, "называют себя гарантом столь дорогой нашим сердцам свободы слова"
Ведь эти СМИ стыдливо молчат, когда плачет глава епископальной конференции Нигерии: "У нас каждый день бомбы и теракты, вроде тех, что совершают девочки-камикадзе…".
Эти газеты и медиаресурсы молчали, когда когда один из владельцев Le Monde, крупнейшей во Франции газеты, написал, что "не будет плакать", если 24 марта на Елисейских полях взорвется бомба во время демонстрации противников однополых браков.
Они молчали, когда 6 июля 2012 года, в результате "досадной ошибки" то ли разведки, то ли операторов, были одновременно убиты 18 пакистанских крестьян, среди которых и 14-летний мальчик. Эти люди погибли от взрыва ракеты, запущенной с борта американского "дрона".
Эта "ошибка" не была результатом действия террористов. Но, разве от этого, эти жертвы перестают быть бессмысленными и становятся более оправданными?
Они молчат и сейчас, когда даже самый пресвященный мусульманин, с отличием закончивший Гарвард, вряд ли будет смеяться над очередным номером Charlie Hebdo.
Что стоит за этим молчанием СМИ?
Будет ли, завтра, услышан голос нигерийского архиепископа Игнатиуса Айау Каигамы: "Не может быть жертв первого и второго сорта"?
Пропустив, сегодня, через свои сердца боль от гибели журналистов, сможем ли мы, завтра, поставить под сомнение честность и объективность СМИ, раз люди пролили кровь за "свободу слова"?
Сможем ли мы, завтра, критиковать лицемеров из прессы, на которых во многом лежит ответственность за те процессы, которые происходили и происходят, уже в нашей стране?
