"Волосы на висках поседели от нервов"

35-летний Владислав Тимченко из Черкасс работает врачом скорой помощи.

— У меня восемь лет стажа, — рассказывает. — Раньше никогда не задумывался над личной безопасностью. Что может произойти с медиком — лекарства все есть, анализы на вирусы прохожу стабильно, вожу всегда в машине газовый баллончик от неадекватных защищаться.

В прошлом году на ночном дежурстве выехал на вызов к беременной, которая пожаловалась на боли внизу живота.

— После зимних праздников был на ночном дежурстве. Сидел, клевал носом. Когда слышу — телефон в коридоре разрывается. Из трубки голос рыдающей женщины. Кричит, что дома осталась одна, в животе начало странно колоть, боится, чтобы с ребенком ничего не случилось, потому что на восьмом месяце беременности.

Водителя разбудил и поехали на вызов. Только через 40 минут добрались до ее квартиры. Там осмотрел, предложил в больницу лечь на сохранение. Такой случай не первый раз попался, если вовремя не лечь, ребенок может умереть, — говорит Владислав.

Женщине стало еще больнее. Набрал водителя, чтобы нес носилки. Повезло, что на первом этаже жила. За 5 минут в машину погрузили. Только отправились, у нее воды отошли. До больницы все равно не успели бы довезти. Я роды никогда не принимал, только присутствовал в больнице на практике. Думал, что на "скорой" не пригодится, потому что в основном только сердечные приступы, инсульты, аппендицит, инфекции и с обострением язвы спасаю, а тут на тебе — роды. Ни воды, ни стерильных полотенец, только аптечка со шприцами, парочкой антибиотиков и спиртом. Водитель испугался, поехал на полной скорости. Я обработал руки антисептиком, надел перчатки и приступил. Только головка показалась, у меня руки задрожали. Не знал, как быть дальше. Хорошо, что к больнице подъезжали, там акушеры вышли помочь. Но пока заставлял женщину тужиться и поддерживал ребенка, чтобы медленно выходил, перчатка треснула, от резинки вплоть до пальцев. Тогда этому внимания не придал, боялся, лишь бы только младенцу инфекцию не занести. Все же в крови было.

Роды прошли хорошо, акушеры пуповину перерезали. Новорожденного сразу в бокс положили, а мать под капельницу. Ей стало хуже, не приходила в сознание. Я сразу жену набрал, похвастался, что первый раз в жизни принимал роды. Утром по окончании смены встретил в коридоре дежурного врача. Тот рассказал, что роженица моя ВИЧ-инфицированная.

Тимченко сжимает кулаки, прикусывает нижнюю губу.

— Когда услышал, чуть в обморок не упал. Посмотрел на руки, вспомнил, что перед этим дома малину с женой обрывали, руку о куст исцарапал, а рана свежая. Тогда вспомнил, что резиновые перчатки треснули как раз в том месте, где была царапина. Думаю: все, доработался. Всегда антисептиком лишний раз обрабатывал руки, коллеги смеялись, что такой чистоплотный, а тут попал.

Три месяца сдавал кровь на ВИЧ. Начал курить, думал бросить работу.

— Все успокаивали, кое-кто советы давал, как с этим жить дальше. Мне обидно стало: спасай людям жизни, а взамен заражение получи. А дома дети малые, жена, родители. Пока ждал анализов, волосы на висках поседели от нервов. Жене во всем сознался. Предложила поехать в монастырь и искупаться в целебной воде. Даст Бог, пронесет.

С женой три месяца молились, ездили по святым местам. Взял на работе выходные, в Почаеве молился целую ночь. Та женщина с младенцем выписалась, ко мне даже поблагодарить не зашла. После того ее в городе не встречал, но если бы и увидел, ничего не сказал бы, потому что сам имел неосторожность. Как-то утром прихожу на работу, а мой друг-анестезиолог стоит с бутылкой коньяка. В руках держит результаты анализов, где написано, что я абсолютно здоров, кровь в норме, инфекции нет. Жена сказала, что это мне знак уйти из медицины. Не послушался, остался работать. Только теперь всегда надеваю две пары перчаток, беру из более толстой резины. Руки стараюсь беречь от порезов, но как что-то и случится вдруг, то на смену не выезжаю, прошу коллег заменить.