пятница, 13 декабря 2013 07:30

"Кое-кто хочет сделать из Симоненко ангела. Кое-кто наоборот. А он был обычный мужчина"

Это мой ответ Симоненко, говорит черкасчанин 76-летний Николай Снежко и показывает на свою картину сразу у входа в жилище. Николай Семенович живет в многоэтажке в одном из спальных районов города. "Я воскрес, щоб із вами жити", писал он. Воскресните! читает на полотне надпись, над которой изображен Иисус с раскрытыми ладонями. Это он поднял руки и будто приглашает в дом.

Николай Снежко — друг и коллега поэта Василия Симоненко. Вместе они работали в газете "Молодь Черкащини" с 1961-го по 1963 год.

Коля, да пусть проходят! — говорит жена хозяина Наталия Михайловна.

Все по порядку, — улыбается Николай Семенович. — Это положите вон в ту комнату и возвращайтесь на экскурсию, — кивает на пакет, с которым пришли.

Хозяин попросил купить краски, рамки и ДВП для картин, потому что ходить не может. Проблемы со здоровьем у него начались в 2000 году. В 2001-м перенес инсульт, в 2004-м — инфаркт. Последние годы имеет плохое зрение, однако продолжает рисовать. В каждой комнате больше десятка полотен. Художник рассказывает их историю. Несколько произведений на сюжеты стихотворений Симоненко. У Николая Снежко с 6 лет нет правой руки — оторвало выше локтя фугасом, который оставили немцы.

Больше всего картин в комнате-мастерской, которая раньше была детской. У супругов двое детей. Сыну 51 год, дочери — 41. Имеют двух внуков и одного правнука. У входной двери на стене висит плакат с изображением парня-культуриста.

Это мой внук, — говорит Николай Семенович. — Ему будет 21 год.

Приглашает в комнату, где на столе лежат несколько альбомов, книжек, стоит старая глиняная посуда. На стене триптих на стихи Симоненко "Берези, в снігу занімілі" и еще несколько зимних пейзажей.

Наталия Михайловна помогает мужу сесть.

Не знаю, что будете спрашивать, поэтому сначала скажу сам. Коммунисты говорят, что это был их человек. Коммунист. Атеист. Национал-патриоты, к ним и я принадлежу, считают, что Симоненко их. Он, как и Тарас Григорьевич Шевченко, для всех. Я с ним работал в одном кабинете. Василий был не просто коммунист, — делает паузу, поднимает указательный палец. — Коммунист-утопист! Верил, что могут быть равенство, труд, свобода.

"Де зараз ви, кати мого народу?" — так это он к кому обращается?

К коммунистам-палачам. Они превратились из коммунистов в палачей.

Симоненко преследовали за творчество?

Если бы еще немножко пожил, то преследовали бы, — кивает Наталия Михайловна.

Я такого не знаю, — отрицает Николай Семенович.

Знакомый Симоненко полтавский поэт Эдуард Кухаренко предполагает, что Василия Андреевича милиционеры избили за стихи.

Дело было так. К нему приехал какой-то родственник, и они посидели, а потом Василий его провожал на вокзале в Черкассах. Провел и зашел в ресторанчик купить сигарет. А его как раз закрывают на обеденный перерыв. Прямо перед носом. Симоненко двери придержал и говорит: "Мне бы сигарет купить".

Говорят, он по две пачки "Примы" в день скуривал.

Да, "Приму" курил. Хотел купить, а продавщица ему: "За-а-крыто!" Увидела милиционеров неподалеку и говорит им, что вот хулиган. Те подошли, взяли Василия под руки: "Кто ты такой?" Он показывает удостоверение "Молоді Черкащини". А журналистов тогда не любили. Они же все тогда были шестидесятники. И Дзюбина история, и Василия Захарченко, и Стуса. Прижимать начали. Его взяли и отвезли на станцию Шевченко, потому что это была транспортная милиция. Посадили в какой-то сарай, избили. Мы узнали: Николай Негода, Витя Онойко, Петр Жук. Поехали в Смелу, пошли в горком партии и говорим: нашего товарища посадили в каталажку, нужно его освободить. Секретарь позвонил, и его выпустили. Василий показывал синяки. Но ему велели, чтобы никто об этом не знал.

Говорят, он милиционеров обозвал фашистами, оказывал сопротивление.

Может быть. Они его бьют и тянут, мог и обозвать.

Умер от рака почек?

Наверное, тогда ему и почки поотбивали, — глаза Николая Семеновича наполняются слезами.

Как вы познакомились?

Мы с женой учительствовали год в селе Чупира на Киевщине в Белоцерковском районе. Но я чувствовал, что попал не в ту тарелку, что я не учитель. Попросился в "Черкаську правду" на работу. У меня были уже повести, рассказы. Показал редактору Гольцеву. Ему понравилось, но сказал, что у них мест нет. Посоветовал пойти в "Молодь Черкащини". А это через дорогу. Там Григорий Суховершко был редактор. Взяли, но только корректором.

Но со мной произошло нехорошее проишествие. Тогда как раз кто-то полетел в космос. И прислали фото, где Хрущев и этот космонавт на трибуне. Это сейчас газета на компьютере делается, а в то время — клише. У верстальщика этих клише было полно. И он вместо того, чтобы поставить фото с Хрущевым и космонавтом, поставил то, где балерина с поднятой ногой, вытягивает руку вверх, пируэт какой-то делает. А я подписывал к печати и не заметил этого. Оно так и пошло к дежурному редактору. Скандал, конечно, не вышел за пределы редакции. Но мне сказали: "Ты так проштрафился, что лучше уходи и не приходи". Мне Симоненко говорит: "Не грусти. Я с Суховершко поговорю. Заберу тебя в свой отдел, если редактор не будет против. Поручусь за тебя". Где-то часа полтора они говорили. А тогда он выходит и говорит: "Коля, для тебя стол уже готов. Работай, только же не подведи!"

Симоненко стихи на работе писал?

Бывало. Но в основном — дома. У него была квартира на Шевченко, 345, на пятом этаже. Двухкомнатная. В одной комнате мать жила с сыном Олесем, а в второй они с Люсей.

Наталия Михайловна идет на кухню. Возвращается с порезанным шоколадным рулетом и чаем, который пахнет розами. На дне кружки — лепестки. Чай и вино из роз супругов научил делать Василий Симоненко.

В своей книжке вы дали перечень прозвищ всех тогдашних журналистов и других коллег. Василия Андреевича только Симоном звали?

Ну-у-у! — протягивает Николай Семенович. — Он и сам себя называл Васисуалий, Василиск. Когда жене письма подписывал. Для хохмы.

Друзей разыгрывал?

В городе было три газеты, а бухгалтерия одна. Мы там гонорары получали. Районка называлась "Прапор ленінізму", — смеется. — И 1 апреля наши ребята собрались и звонят в бухгалтерию. Говорят: "Это Коля Ганич", журналист "Прапора". "Гонорар сегодня будут давать?" Будут давать. Тогда второй берет трубку и снова от имени Ганича звонит. Бухгалтер, Павел Винников, отвечает: "Коля, я же сказал уже. Будут давать". Потом Симоненко, копируя голос Ганича: "Николай Семенович, а гонорар будут давать сегодня?" Бухгалтер уже криком отвечает. А тогда нашли Ганича и просят, чтобы тот спросил, будут ли давать гонорар. Коля звонит: "Павел Георгиевич, сегодня гонорар будет?" Тот: "Как придешь, то я тебя расстреляю! А гонорар не дам".

Кроме развитого чувства юмора, он еще и красивый был. Как у него с женщинами складывалось?

Мы познакомились, когда у него уже был сын Олесик. И он квартиру имел. Женился где-то в 1959-м. Симоненко был парень высокий, чернявый, красивый. Никогда галстук не носил. В университете его любила поэтесса Тамара Коломиец. И они там любовь крутили. Не знаю как — Николай Сом рассказывал. Была у него любовь и в школе. Однолюбов не бывает!

Угу, — Наталия Михайловна не сводит взгляда с мужа.

Он мог жениться на ком угодно. А женился на простой курьерше Люсе Пивторадни. У нее были глаза, как он говорил, "безумно голубые". И все ему удивлялись. Ну как он мог такую… — пауза секунд на 5, — примитивную жену себе взять.

Не по себе, — кивает Наталия Михайловна.

Не понимала его творческую душу?

Была общая знакомая Даша Ястребова. Рассказывала: "Видела Люсю, да и спрашиваю: как там с Василием?" А Люська ответила: "Думала, на хлеб будет зарабатывать, а он стишки пишет!" Ну и как она могла понять такого человека? А потом, когда Симоненко заболел, она поехала на курорт.

Не нужно, Коля, такое уже говорить, — перебивает жена.

Он попал в больницу, у него все начало болеть. А она была в доме отдыха. Мать Симоненко, Анна Федоровна, ей написала: "Приезжай, потому что Вася заболел!" Мы пошли его навещать, Люся приехала как раз и говорит: "Вот беда! Я только нашла себе ухажера, а нужно возвращаться!" Как к такой женщине мог относится Василий?

Она через несколько лет после смерти мужа вышла замуж.

Какое там, через год, — говорит Наталия Михайловна.

Привела в дом другого отца для Олеся. Какой-то Мишка — сантехник, алкоголик. Потом выгнала его. И вообще подалась во все тяжкие. Поэт Петр Линовицкий к ней зачастил. А был женат, ребенка имел. Жена его пожаловалась в обком комсомола, собрали собрание. Там его почихвостили. А Линовицкий говорит: "Я ее люблю". Любишь —женись. Так он бросил жену, на Люське женился.

Симоненко не изменял ей?

Не знаю. Но слухи ходили. Есть такая Нина Черняк, работала на областном радио. Она пожаловалась на своего мужа в "Черкаську правду", а Николай Негода написал на него фельетон, и тот муж плюнул на Нину и бросил. Так она носила Василию свои стихи, чтобы он их благословил на печать. Они были слабенькими, Василий их доводил до ума. Некоторые были напечатаны. А теперь приехала какая-то журналистка с телевидения, нашла Нину Черняк. И сделала передачу "Зигзаги судьбы" или как-то так, о Симоненко. Нина рассказывает, что Василий ее любил. Приходил даже свататься. Она отказала, потому что не хотела розбивать его семью.

Он вам пуд соли приносил, когда ссорились с женой.

Да-да! Это сейчас я старый и разбитый, а тогда мы все были молодые и могли и выпить, и закурить. И однажды вышло так, что сначала День советской армии, потом еще какой-то праздник. Как раз кто-то из Киева приехал, и их нужно было угостить. Мне жена говорит: "Коля, сколько можно?". Тогда была мода: чуть что — жаловаться на работу, в комсомол, горком партии, чтобы повлияли.

Я напугала тебя, — смеется Наталия Михайловна.

Да я думал, что пошутила. А она пошла. Как раз редактора не было. Так она зашла в наш отдел, а там Симоненко. Ему и нажаловалась, что такой-сякой Николай четвертый день приходит пьяный. А Симоненко: "Я его накажу!". Она его послушала, довольная вышла.

Василий Андреевич любил выпить?

Он был нормальный мужчина. Собралась компания — выпили, день рождения у кого-то — выпили.

Говорят, вино любил?

Да он все любил. На самогон говорил "сомогон", в честь Николая Сома.

Коля, ты же расскажи о пуде соли! — напоминает жена.

Мы года три назад золотую свадьбу сыграли. А когда-то поссорились. Был мой день рождения. Василий сказал, что придут всем коллективом — мирить нас. И пришли Василий, Коля Ещенко, Коля Яременко, Коля Дашковский. Четыре Николая нас было. Василий заносит мешок соли и говорит: "Чтобы вот вы всю съели и не рассыпали! Потому что как кто рассыпает соль, то это к ссорам!" Мы помирились.

Какие были отношения Василия с отцом?

Отец его был сельским гулякой. Красивый, здоровый. В такого мужчину не влюбиться невозможно. И Анна Федоровна попалась на это. Они ни в сельсовете не женились, ни в церкви. А родился Василий (8 января 1935-го, Анне Федоровне было 27 лет. — "ГПУ"), так он и года не выдержал. Выехал из села, где-то в армии был, в Сибири. Проштрафился, его военный трибунал судил. Не подавал о себе никаких вестей. Парня мать с дедом воспитывали. А когда Василий женился и имел квартиру, Олесик родился — вдруг Андрей появился. Пришел покаяться. Просился, чтобы Анна Федоровна назад приняла. А сын сказал ему: "Чтобы мы тебя, отец, не видели! Я тебя не знал, и теперь — до свидания!". Не ссорились. Василий провел его на вокзал, и все.

А мать прожила 90 лет. И ни разу не давала признаков, что влюбилась или привела Василию нового отца. Это был феномен однолюбства.

Люся же и курила, и спилась, и ребенка родила от Линовицкого. Они ее назвали Василинкой. Линовицкий такой гуляка был. И Лесик из-за него испортился. Спился, скуривился, варикоз имел. Умер лет в 46. Линовицкий бросил их. Василинка причастилась к курению, к водке. Связалась с каким-то чеченцем. А он наркотиками занимался, вот и стала наркоманкой. Умерла от передозировки. Ребенка родила от чеченца, но его мать забрала того мальчика. У Леся была жена Нина, имели они дочь Мирославу. И она тоже родила ребенка, назвала Гордеем.

С золотой медалью закончила первую школу, была на стажировке в Америке. Работала в горисполкоме, — добавляет Наталия Михайловна.

А фамилию сыну дала Симоненко. Говорит: "Чтобы продолжить фамилию деда".

Говорят, дневник Василия Симоненко украли на похоронах.

Когда Василий умер, начали его архивы розбирать. А потом они всплыли в Канаде. И дневник маленький. Ничего там крамольного нет. Но напечатан за рубежом. А тогда такой факт — это уже нехорошо.

Как относитесь к тому, что сейчас творится в Украине?

Если бы Симоненко узнал, до чего мы докатились, что пришли паны, капиталисты, бандиты, — перевернулся бы в могиле.

КРАПЛЯ В МОРІ

На світі законів немало,

Я нагадаю один:

Щоб море не висихало,

Потрібно багато краплин.

Але в штормову годину,

Як море бурунить гнів,

Потрібна зайва краплина,

Щоб вийшло воно з берегів.

13 ноября 1962 года

* * *

"Можеш вибирати друзів і дружину,

Вибрати не можна тільки Батьківщину".

* * *

"Народ мій є! Народ мій завжди буде!

Ніхто не перекреслить мій народ!"

Отец бросил семью

Поэт Василий Симоненко родился 8 января 1935 года в селе Биевцы Лубенского района Полтавщины. Мать Анна была колхозницей, отец Андрей бросил семью, когда сыну не было и года.

Стихи начал писать в Киевском университете им. Шевченко, учился там на факультете журналистики. При жизни вышел его сборник "Тиша і грім", после смерти — еще шесть. Работал в газетах "Черкаська правда", "Молодь Черкащини", в "Робітничій газеті".

В 1962-м с диссидентами Аллой Горской и Лесем Танюком обнаружили места захоронения расстрелянных НКВД на Лукьяновском и Васильковском кладбищах, в Быковне. После этого поэта избили сотрудники Комитета госбезопасности. У Симоненко отказали почки. 13 декабря 1963-го он умер в больнице. Похоронен в Черкассах. Рядом могила матери, которая пережила сына на 35 лет.

Жена Людмила Пивторадни работала в типографии, в Доме малютки. Ушла из жизни в декабре 1996-го. Сын Олесь был слесарем в Черкассах, тоже уже умер. Невестка Нина Ивановна работала на объединении "Азот". Там говорят, что она, Мирослава — внучка Симоненко и правнук Гордей эмигрировали в Канаду.

Церковь отказалась освятить памятник

В честь поэта названы улицы в Киеве, Черкассах, Львове, Ивано-Франковске, Тернополе, Одессе, Коломые, Броварах, Лубнах и Вышгороде. Есть ул. Симоненко в его родных Биевцах. Имя художника носит площадь возле редакции газеты, где работал. В этом году топонимическая комиссия предложила переименовать ее на пл. Освободителей.

В черкасском сквере им. Симоненко 17 ноября 2010 года установили памятник поэту. Священники Украинской православной церкви Киевского патриархата отказались его освящать из-за богоборческого стихотворения "Прокляття". Скульптора Владислава Димйона обвинили в "заробитчанстве", потому что монумент напоминает памятник Шевченко в городе Новомиргород на Кировоградщине. Он тоже работы Димйона. Предыдущий памятник простоял менее года, его снесли как "антихудожественный". Бюст поэта есть лишь в селах Биевцы и Тарандинцы, где жил и учился художник.

В 2008-м Нацбанк выпустил памятную монету номиналом 2 грн, посвященную поэту. Союз писателей награждает молодых литераторов литературными премиями им. Симоненко. Каждая — это 3 тыс. грн.

Сейчас вы читаете новость «"Кое-кто хочет сделать из Симоненко ангела. Кое-кто наоборот. А он был обычный мужчина"». Вас также могут заинтересовать свежие новости Украины и мировые на Gazeta.ua

Комментарии

Залишати коментарі можуть лише зареєстровані користувачі